Проводив ее, чувствуя себя больным от этой встречи, не желая идти домой, где пришлось бы снова сидеть около Инокова, — Самгин пошел в поле.
Шел по тихим улицам и думал, что не скоро вернется в этот город, может быть — никогда. День был тихий, ясный, небо чисто вымыто ночным дождем, воздух живительно свеж, рыжеватый плюш дерна источал вкусный запах.
Неточные совпадения
Шли в гору
по тихой улице, мимо одноэтажных, уютных домиков в три, в пять окон с кисейными занавесками, с цветами на подоконниках.
— К сожалению, мне нужно
идти в университет, — объявил Клим, ушел и до усталости шагал
по каким-то
тихим улицам, пытаясь представить, как встретится он с Лидией, придумывая, как ему вести себя с нею.
Помню, в один светлый осенний вечер я
шел по тихой Тополевой
улице и свернул через пустырь в узенький переулок.
И вот юнкера едут
по очень широкой
улице. Александрову почему-то вспоминается давнишняя родная Пенза. Направо и налево деревянные дома об одном, реже о двух окошках. Кое-где в окнах слабые цветные огоньки, что горят перед иконами. Лают собаки. Фотоген
идет все
тише и
тише, отпрукивая тонким учтивым голоском лошадей.
Тихими ночами мне больше нравилось ходить
по городу, из
улицы в
улицу, забираясь в самые глухие углы. Бывало,
идешь — точно на крыльях несешься; один, как луна в небе; перед тобою ползет твоя тень, гасит искры света на снегу, смешно тычется в тумбы, в заборы. Посредине
улицы шагает ночной сторож, с трещоткой в руках, в тяжелом тулупе, рядом с ним — трясется собака.
Сначала
шли пешком, потом пара лошадей потащила их в огромном вагоне, потом поднимались наверх и летели
по воздуху. Из
улицы в
улицу — ехали долго.
Пошли дома поменьше, попроще,
улицы пошли прямые, широкие и
тихие.
Ночь,
тихая, прохладная, темная, обступила со всех сторон и заставляла замедлять шаги. Свежие веяния доносились с недалеких полей. В траве у заборов подымались легкие шорохи и шумы, и вокруг все казалось подозрительным и странным, — может быть, кто-нибудь крался сзади и следил. Все предметы за тьмою странно и неожиданно таились, словно, в них просыпалась иная, ночная жизнь, непонятная для человека и враждебная ему. Передонов тихо
шел по улицам и бормотал...
Шли по улице чистой и богатой монастырской слободы, мимо приветливых домиков, уютно прятавшихся за палисадниками; прикрытые сзади зелёным шатром рощи, они точно гулять вышли из неё дружным рядом на берег речки. Встречу попадались нарядно одетые, хорошо раскормленные мещане, рослые, румяные девицы и бабы, а ребятишки казались не
по возрасту солидными и
тихими.
По улице шли они молча, придерживая шляпы, и он,
идя сзади, старался заслонить ее от ветра. В переулке было
тише, и тут оба
пошли рядом.
Напротив, эти французы
шли по улице почти церемониальным маршем, повзводно,
тихим, ровным шагом и даже с наблюдением должной дистанции.
В сумерках
шел я вверх
по Остроженской
улице. Таяло кругом, качались под ногами доски через мутные лужи. Под светлым еще небом черною и
тихою казалась мокрая
улица; только обращенные к западу стены зданий странно белели, как будто светились каким-то
тихим светом. Фонари еще не горели. Стояла тишина, какая опускается в сумерках на самый шумный город. Неслышно проехали извозчичьи сани. Как тени,
шли прохожие.
Очутившись на
улице, горбун быстрым, уверенным шагом
пошел по направлению к Невской перспективе, как тогда называли Невский проспект, а затем повернул направо и, дойдя до Садовой
улицы, повернул за угол и уже более
тихим шагом
пошел по этой
улице. Он
шел недолго и вскоре скрылся в воротах дома Воронцова.